Ксенотанское зерно - Страница 71

— Теперь мне понятно, — не отрывая взгляда от слуг нечисти сказал Якоб, — чем пахнет у вас в столице. Плесенью…

Простой план рухнул.

Или нет?

— Медленно и не торопясь подъезжаем к воротам, — решил Рудольф, — Ирма, спрячьте лицо… да не так! Просто наклонитесь. Они могут пропустить нас, если не узнают…

— Вон она! — выкрикнул один из дворян и десяток развернул коней в сторону повозки. Якоб сжал медную рукоять…

И отпустил. В их сторону нацелились стрелы арбалетов.

До слуг Грибного Короля — шагов тридцать… До поворота за угол — полсотни… Дверей поблизости нет, на окнах — решетки, дома — в три этажа…

Ни убежать, ни спрятаться, ни победить…

— В кабаке "Синий пес"! — Якоб быстро ухватил Рудольфа и Ирму за пояса…

***

На глазах удивленных дворян — никто из них не считал себя ничьим слугой — произошло чудо: девушка, которую они должны привести к хозяину — хотя никто не называл его хозяином — и один из сопровождавших ее мужчин подпрыгнули высоко вверх и оказались на крыше трехэтажного дома. Девушка взвизгнула, но мужчина, придержав ее за талию, разбил ногой чердачное окно и оба исчезли в проеме.

Дворяне замерли. Ситуация была настолько необычной, что никто в первый момент не сообразил что делать.

Летать никто из них не умел.

— На соседнюю улицу! — сообразил один из них, — Нужно найти вход и обыскать дом!

Кавалькада, с топотом копыт пронеслась мимо повозки с замершим крестьянином. Разумеется, будь дворяне профессиональными воинами, гвардейцами или стражниками, они догадались бы схватить и допросить крестьянина, но у них не было опыта, а была только свойственная молодости кипящая в крови уверенность в абсолютной непогрешимости своих решений.

Никто из молодых дворян не обращает внимания на крестьян.

Топот стих за углом. Якоб медленно выдохнул. Снял шапочку-ермолку и вытер пот.

Повезло…

***

— Что, если Ирму уже вывезли из города? — цу Юстус мерил шагами бывшую трапезную Цауберадлерского монастыря, — Что если…

— Нет, — мертвый голос Грибного Короля, — Они еще в городе.

— Ты в этом твердо уверен… хозяин?

— Да. Несколько минут назад они пытались выехать через одни из ворот, но мои слуги остановили их, потеряв их след…

— Так если след потерян, они могут перебраться через стену в другом месте, кроме ворот! Пошли своих слуг за город…

— Невозможно. Никто из моих слуг не может ни выйти из города, ни войти в него.

— Почему? — цу Юстус остановился.

— Город окружен молитвой.

— Они могли выбраться!

— Нет. Я ТОЖЕ окружил город.

***

К неподвижно лежащему на берегу тихой речушки Подмастерью подлетел крупный черный ворон.

— Кар!

Взгляд оторвался от неба и медленно — очень медленно — обратился к ворону:

— Что… Берендей…

— Кар!

— Да… почти поймали…

Взгляд перекатился в сторону, туда, где окровавленными куклами лежали мертвые тела трех девочек-колдуний. Обитатели тайного особняка герцога цу Юстуса несомненно признали бы в них сестер-близняшек колдуньи Монд. Разве что юбки были зеленого, красного и оранжевого цвета.

— Почти поймали…

Да, ведьмы были очень сильны. А образ святого не всегда поможет колдуну…

— Что с… Ирмой… Она… у короля…

— Кар!

— ЧТО??

— Кар! Кар!

— То есть как "все еще в городе"?!

Глава 34

В кабаке "Синий пес", что в славном городе Нассберге, не так далеко от Свиных ворот, в темном углу сидели крестьянин с крестьянкой. Вернее, здесь было много крестьян, из тех, что приезжали в город по делам и жили в трактирах неподалеку, но нас интересуют только эти двое.

Другие посетители кабака не обращали внимания на эту парочку, а если бы и обращали, то, скорее всего, подумали бы, что это муж и жена или отец и дочь. Никто бы не догадался, что эти двое и друзьями-то не были.

За столом ждали Якоба, все больше и больше нервничая, Ирма и Рудольф.

***

Восьмерка дворян, гонявшихся за девушкой и ее сопровождающим по темным лестницам домов, собрались возле Свиных ворот. Никто из них не нашел беглецов. Их нашли те двое, что лежали сейчас в переулке с перерезанными глотками.

***

— Ирма, — тихо шептал Рудольф, — ты одета как крестьянка и вести себя должна как крестьянка. Понятно?

— Понятно, — Ирме уже надоедали нотации.

— Тогда ведите себя, как должно! На всех, кто выше вас по положению прямо не смотреть. Отвечать, добавляя "господин" и "госпожа". Не противоречить, не огрызаться, не… не сверкать вот так глазами!

— Да он…

— "Он" был дворянином и имел полное право обойтись с приглянувшейся ему крестьянкой так, как ему заблагорассудится. Не изнасиловать же он вас хотел, только потискать. Больше так не делайте, а то нас найдут, просто пройдя по следу из зарезанных дворян. И так их уже трое…

— Я не собираюсь терпеть, когда ко мне относятся как к…

— Как к крестьянке? — Рудольф внимательно посмотрел на запнувшуюся Ирму, — Авы можете доказать, что это не так? Например, громко и во весь голос объявив, кто вы такая?

— Нет…

— Тогда терпите.

— Я не выдержу!

— Крестьяне, — холодно заявил Рудольф, — живут так всю жизнь.

— Но я же не крестьянка, почему я должна…

— А почему они должны? — гвардеец указал рукой на тихо сидевших неподалеку крестьянок, в длинных юбках и круглых белых беретах. Крестьянки жевали яблоки и переговаривались о чем-то.

— Ну… Они же крестьянки…